Все сразу было необычно. Когда худрук «Солистов Москвы» Юрий Башмет подъехал к зданию Московской консерватории имени Чайковского, он спокойно вышел из авто, улыбнулся и вдруг надел на себя гарнитуру с микрофоном, какие обычно бывают у экскурсоводов. И действительно, когда репортеры окружили Башмета, он, коротко всех поприветствовав, начал говорить как опытный экскурсовод: «Мы находимся в сердце музыки мира…» Так стартовала акция Русского географического общества в поддержку конкурса видеоэкскурсий «Лучший гид России».

Под московские крыши улетали знакомые имена и факты, дирижер рассказал и про пианиста Николая Рубинштейна, без которого бы Московской консерватории не было, и про уникальный французский орган, и про лучшую в мире акустику Большого зала, и про то, что Чайковский был здесь первым профессором по классу композиции: «И с тех пор все вокруг Петра Ильича здесь только и крутится». Но журналисты, конечно, ждали от маэстро другого — эксклюзивных воспоминаний о месте, где он учился, блистал и где уже в далеком 1996 году создал «экспериментальную кафедру альта».

Интонации и темы сменились, едва Башмет привел группу экскурсантов-журналистов в фойе консерватории. Здесь дирижер остановился у одной из колонн и на пару секунд замолчал, будто во что-то вслушиваясь. «Однажды за этой колонной меня кто-то окликнул. Это оказался Рихтер, который предложил мне вместе репетировать. Так я начал играть с Рихтером». И Юрий Абрамович по-молодецки побежал по ступенькам вверх, по пути рассказывая, как в пору его студенчества «мы, взявшись за руки, брали штурмом эту лестницу, чтобы пробиться в зал без билетов. Тут буквально ломались перила!»

Однажды за этой колонной меня кто-то окликнул. Это оказался Рихтер
Казалось, что режим гида окончательно сменился воспоминаниями, но вот, не успев отдышаться, Юрий Абрамович обращает внимание увешанной камерами и микрофонами группы на знаменитый витраж «Святая Цецилия». Покровительница музыкантов изображена напротив входа в Большой зал. Но история о том, как в 1941-м в соседний дом попала фугасная бомба и это уникальное стекольное полотно разлетелось вдребезги, «туристов» не вдохновила, давайте лучше о великих!

«Я ведь тоже до поступления в консерваторию был звездой, известным во Львове гитаристом. Если бы Чайковский меня не соблазнил, я бы так и играл «Битлз», — поддался журналистскому натиску Башмет. — Поэтому когда приехал в Московскую консерваторию, решил, что достоин познакомиться со всеми легендами лично. Я просто подходил ко всем и по-свойски радушно протягивал руку». Не все отвечали молодому Башмету взаимностью, и лишь Ростропович, который вечно носился по коридорам и возил за собой на колесиках виолончель, радушно програссировал: «А-а-а, друг дорогой!»

«Он никогда меня не видел, и тут такой прием! Вот это личность! Дальше он потащил меня к себе в класс, и я три часа просидел в полном счастье!»