Октябрьские гастроли гостеприимно приняла «Студия театрального искусства» Сергея Женовача. А в ноябре — 9 и 10, 14 и 15 — спектакль для московской публики сыграют вновь, уже в театральном центре «На Страстном».

Анджей Бубень из тех режиссеров, которые хорошо знакомы европейскому зрителю. Его спектакли шли и идут в Польше (в течение десяти лет он руководил Театром им. В. Хожицы и возглавлял международный фестиваль «Контакт» в городе Торунь), Венгрии, Германии, Латвии. Давно и плотно ставит режиссер и у нас. В его послужном списке работа и в «Современнике», и ярославском Волковском театре, и в Омском театре драмы…

Но особая страница биографии связана, конечно, с Санкт-Петербургом, где Анджей Бубень долгое время был главным режиссером Театра на Васильевском. «Свет с неба», собственно, тоже петербургское детище, но весьма необычное — в его основе лежит пьеса Дэвида Хэйра, которая ни разу в России не ставилась.

Более того, на русский язык ее перевели специально для этого спектакля. Небанальную историю любви и отношений британский драматург написал во второй половине 90-х годов, но при всех приметах конца века, вроде стопки компакт-дисков с хип-хопом, суть ее остается вне времени.

«Этот сюжет поэтому и современен, — уверен режиссер, — что говорит про нас, про живых настоящих людей, про то, насколько мы одиноки, насколько мы хотим быть любимыми и насколько умеем любить. Или мы сегодня уже не умеем любить?»

Для начала вспомним скандинавское кино — чем-то все происходящее на сцене будет напоминать нам именно эту сразу диагностируемую внимательным зрителем атмосферу. Одно место действия и нескончаемый диалог, с его дотошными попытками понять мотивы поступков и искренние чувства друг друга. Интимный разговор откровенен — он с глазу на глаз, без свидетелей, но… Становится ли что-то от этого понятнее или каждая следующая фраза только запутывает?

Кира живет своей жизнью на окраине Лондона, не в самом благополучном районе, откуда каждый день преодолевает длинный путь в школу — она учитель. Однажды в дверях ее скромной квартирки — очевидно, не приспособленной для проживания с ее разбитыми витражами и нависающей огромной кариатидой — появляется человек из прошлого.

Том — успешный ресторатор, в состоятельную семью которого когда-то попала юная Кира и стала его любовницей. Как только жена узнала об измене, девушка бесследно исчезла. Прошло много лет и Том, недавно схоронивший супругу, предпринимает попытку договорить, как-то логически завершить столь стремительно оборванную на полуслове связь. И в этом длинном разговоре будет и нежность, и взаимные обвинения, и приносящие боль воспоминания, но и какое-то — как ни странно — умиротворяющее чувство, напоминающее булгаковское «Все будет правильно, на этом построен мир».

Играть Тома — персонажа непростого, разрываемого с одной стороны виной перед умершей женой, а с другой, пытающегося начать новую жизнь — Игорю Скляру убедительно удается. Его герой, сразу видно, из тех, кто ездит с личным водителем, по-барски снисходителен к жизни, которой теперь живет когда-то всем обеспеченная Кира. Морща нос, он натирает для пасты дешевый сыр у нее на кухне.

Кстати, ужин пара готовит прямо на сцене — на сковороде по-настоящему шкварчит масло, к нему, обдавая ароматом партер, добавляются томаты (еще иногда Кира запускает их прямо в Тома)… Героиня Светланы Щедриной «крепкий орешек» — несмотря на чувства к Тому, она уверена, что все сделала правильно и сама выбрала такую свою, пусть и не богемную, жизнь. Есть ли в ней место прежней любви?

Финал у этого эмоционального разговора открытый. Кому-то может показаться, что все закончилось, а кому-то — все только начинается. И это прекрасно. Как и мысли о любви, прощении, честности, силе отпускать, которые не покидают после спектакля.