На московской сцене вышли два новых спектакля по Шекспиру. Премьеры многое роднит: играются на малых сценах известных театров, поставлены молодыми режиссерами и в предельно мрачной стилистике. И там и тут не то что не появится свет в конце тоннеля — даже не забрезжит. Можно, конечно, вспомнить, что прилагательное «мрачный» в английском языке появилось именно благодаря великому барду (как и еще пара тысяч новых слов). Но все же точно ли Шекспир — одна сплошная беспросветность?

Пьеса «Мера за меру», может быть, не столь обласкана режиссерским вниманием, как те же «Гамлет» или «Король Лир», но тем интереснее — шекспировские строки легко прикладывать к любому времени. В Маяковке этот сюжет возник из Лаборатории игрового театра, прошедшей к юбилею легендарного режиссера и педагога Андрея Гончарова, возглавлявшего Театр Маяковского больше тридцати лет. Три лучших эскиза были отобраны с перспективой доработки до полноценных спектаклей — «Мера за меру» Александра Золотовицкого стала первой премьерой из этой серии, пополнившей репертуар.

На темную сцену под красным светом прожектора выкатывается стол — двигают его полуобнаженные извивающиеся люди в страшных масках. На столе — свернувшись калачиком, в отчаянии закрыв глаза, заткнув уши — лежит Изабелла (Наталья Палагушкина), главная героиня «антикомедии» (так в пику жанру обозначили действо современные постановщики). Девушка готовится к постригу, и вся эта свистопляска вокруг нее, в белоснежном послушническом одеянии, до которого так и норовят дотронуться похотливые анонимы, с одной стороны, — обозначает безумный мир, который только и заслуживает того, чтобы от него отречься (но разве он так просто отпустит?), а с другой — человеческие пороки, с которыми предстоит ожесточенная борьба. По злому року судьбы именно эта чистая душа, уже все для себя решившая, испытает на себе весь натиск окружающего мрака. Понятно же — и тьма идет на свет…

Брата Изабеллы Клавдио (Всеволод Макаров) приговорили к смертной казни за связь до брака, хоть и по любви. Жесткие порядки ввел Анджело (Евгений Матвеев) — наместник герцога Вены (Дмитрий Гарнов), известный своим благочестивым образом жизни и справедливостью. В спектакле Анджело — этакий современный менеджер. На обтянутом зеленым сукном столе у него — куча красных папок с делами. В руках — кофейная чашечка на блюдце. Он решил спасти город от разврата — при том, что начинать, по сути, надо бы с него самого. Изабелла просит за брата — благодетель Анджело требует в качестве оплаты провести с ним ночь. Девушка уверена, что Клавдио лучше примет смерть, чем допустит ее позор, — но тот униженно уговаривает ее пойти на этот грех («Бог простит»).

Драма на сцене Маяковки все больше напоминает цирковое представление — только не доброе и не веселое (хотя юмора в спектакле много). Это скорее атмосфера фрик-шоу. Вокруг шатаются пьяные горожане, безглазые держатели домов терпимости, всклокоченные продажные дамы с потекшей тушью… Последние приметы человеческого облика стираются от выбеленных лиц и угарных танцев под электронные биты. Средневековые костюмы соседствуют с современными (Анджело, например, в классической «двойке»), а светящийся крест, венчающий декорацию над головами героев, то и дело разъезжается в разные стороны — подлинной добродетели нет ни в ком.