«Артист и публика — как любовники. Иногда бросает он ее, иногда она — его, но по-хорошему не расстаются никогда», — сказал мне однажды Валерий Леонтьев, и я как литератор сразу оценила высокую художественность этой фразы. Но только сегодня осознала ее глубинный смысл.

Свой юбилейный день рождения 19 марта народный артист России отмечает в Москве. В узком кругу друзей. Почему не на сцене?

«Жанр, на который я положил полвека, не терпит дряхлости. Я сделал в 2019 году, на свое 70-летие, шоу в Москве в Кремле, в Питере в «Октябрьском» и ушел без выколачивания денег из публики на прощальных турах. Без соплей и слез», — жестко говорит он мне, причиняя боль своей беспощадной честностью.

Артист и публика — как любовники…

«Я хочу только поблагодарить тех людей, которые поздравляют меня сегодня в Интернете, и все». И сказанные им ранее горькие слова становятся как полынь. У нее, созревшей, горечь, напоенная за лето солнечным теплом, всегда с едва заметным привкусом меда.

Валерий Леонтьев — абсолютный уникум на нашей сцене. Сегодня, в постоянном стремлении успеть осознать новостную повестку дня, люди мало задумываются о глубинном смысле вещей и явлений. А уж тем более о сути отдельных персон. Их куда больше интересуют броские заголовки и скандальные новости, особенно в отношении людей знаменитых. А между тем Валерий Леонтьев — тот самый самородок, у которых вероятность прорваться в звезды во все времена во всех странах стремится к нулю.

Судите сами. Он появился на свет в селе Усть-Уса в Республике Коми, то есть в такой глубокой провинции, о которой и слышали-то краем уха. «Отец шел за оленями, мать шла за отцом, и где-то там по дороге родился я», — смеясь, рассказывал он мне. Хотя в этой фразе терпкости иронии было куда больше, чем привкуса шутки. Он провел свое раннее детство под северным сиянием. «Я помню, каким неземным становилось небо».

Его подростковое становление прошло в крошечном волжском городе Юрьевец. «Учились, ходили в походы на Волгу, и он с нами ходил», — вспоминают сегодня его одноклассники, на всю свою жизнь оставшиеся простыми работягами — пойди попробуй найти социальный лифт из Юрьевца. Они благополучно забыли под палантином некой причастности к его сегодняшней славе, каким порой странным казался им в детстве их одноклассник, уже тогда ищущий себя в сценическом пространстве, стремящийся к перевоплощениям и примеряющий на себя необычные образы. А там, где все горбаты, стройность становится уродством — разве не про такие жизненные ситуации говорил Бальзак?

В отличие от той же Аллы Пугачевой — москвички, студентки престижного музыкального училища, которая с 16 лет крутилась во взрослом шоу-бизнесе, прельщая собой таких значимых для продвижения персон, как редактор радиопередачи «С добрым утром!» Трифонов, руководитель легендарных «Веселых ребят» Слободкин, руководитель эстрадного оркестра Армении Орбелян, — Леонтьев шел к возможностям выступать не на сельских сценах и танцплощадках, а в филармонических залах, а уж тем более попадать в радио- и телеэфиры, самым тернистым путем — долго и мучительно. И путь этот был через конкурсы самодеятельности, через выигранное в Сыктывкаре в качестве приза за победу в региональном конкурсе «Песня-72» право обучиться в «Творческой мастерской эстрадного искусства Георгия Виноградова» в Москве, через бесконечный гастрольный путь по деревням и поселкам. «Я никогда не забуду свое первое выступление в статусе профессионала, — рассказывал он мне, — это было в 1972 году в деревне Лойма в Республике Коми. Стояла лютая зима. Концерт разрешили провести в здании бывшей церкви. Там было так холодно, что первым делом мы отрыли дрова из сугроба, полили их бензином и растопили печку. Но забыли открыть вьюшку, пошел угар, долго проветривали помещение. Потом натопили-таки и стали ждать, кто же придет. Пришло человек тридцать. И я честно пел им все, что было тогда популярно. Имел успех. В церкви так правильно звучал голос!»