Все комментарии убийства в Киеве экс-депутата Госдумы Дениса Вороненкова сводятся к простым ответам и перечислению малозначительных деталей. Но сегодня, когда тело убитого предано земле, попробуем пойти в своих размышлениях дальше и вспомнить 90-е годы. В то время будущий убийца Вороненкова еще не ходил в детский сад, а Украину раскалывали ее коммунистические лидеры, полагая, что тем самым они отрывают ее от айсберга под названием СССР, не сознавая, что на самом деле они рыхлили почву для гражданской войны.

Вороненкова похоронили в субботу на Зверинецком кладбище Киева — старинном погосте, ставшем на независимой Украине элитным последним пристанищем. Здесь давно не хоронят простых смертных, место есть только для власть имущих — президенты Ющенко и Порошенко, как гласит молва, построили здесь семейные склепы. Исключение из правил делают только для высокопоставленных офицеров и героев Украины, родившихся в Киеве и погибших в «зоне АТО». Стал таким исключением и бывший член фракции Коммунистической партии России Вороненков, отправившийся, впрочем, в последний путь без воинского салюта и украинского гимна.

Отпевали его во Владимирском храме Киева — резиденции самозваного и преданного анафеме украинского патриархата Филарета, само общение с которым грешно для православного человека. Тем более неуместно смотрелся в этом храме, в начале 90-х годов силой захваченном украинскими националистами, гроб с телом спонсора российской Коммунистической партии, в иной ситуации — безусловного врага «демократической Украины». Из тех, кому Вороненков был действительно дорог, в храме присутствовала только вдова Мария Максакова. Сомнительно, что для депутатов Верховной рады и главного военного прокурора Матиоса покойный за пять месяцев пребывания в Киеве стал побратимом, хотя между ними, несомненно, существовало немало общего.

Где будет похоронен убийца российского депутата Павел Паршов, пока неизвестно. Но украинские националисты уже шутят в Сети, что за свой акт «декоммунизации» последний достоин не меньших почестей. И в их цинизме есть доля истины: Паршову, воспитанному на учебниках истории канадского профессора Субтельного и книге президента Кучмы «Украина не Россия», самое место рядом с Вороненковым, они оба — граждане «новой демократической Украины». Обоим ради этого пришлось предать Родину и память предков. Разница только в том, что Паршов сделал это неосознанно — к моменту, когда президент Кравчук легализовал на Украине национализм, а Филарет расколол украинское православие, родившемуся в Севастополе Павлу было всего три года.

Прирожденный убийца

Пожар на артиллерийском арсенале под Балаклеей и убийство Вороненкова официальный Киев связал воедино, а вину привычно возложил на Россию. За три минувших года успешный поиск «руки Кремля» в любых происшествиях внутри страны стал украинским пропагандистским стандартом, который продолжает работать, несмотря на отсутствие каких-либо объективных доказательств. Почему так происходит и откуда черпает запас живучести «российская угроза» на Украине, можно рассмотреть на примере Вороненкова и Паршова.

Прыть, с которой Порошенко определил заказчика убийства — еще до того как тело гражданина Украины Вороненкова было убрано с мостовой и стало известно имя его убийцы, — ставит украинского президента в один ряд с лучшими сыщиками в мировой истории, однако вряд ли может быть признано доказательством даже в украинском суде. Все дело в личности киллера, так удачно для кого-то умершего на хирургическом столе.

Что доподлинно известно о нем из открытых источников? Гражданин Украины Павел Паршов, 28 лет, уроженец Севастополя, последние годы жил с матерью в Днепропетровске, где и был постоянно прописан. В 2012 году управление МВД по Днепропетровской области объявило его во всеукраинский розыск по обвинению в фиктивном предпринимательстве и отмывании преступно полученных средств. Вместе с сообщниками Паршов начиная с 2006 года открыл 73 фирмы в Днепропетровской, Одесской, Черкасской и Кировоградской областях, через которые из банков получал наличность по денежным чекам от местных предпринимателей — якобы за выполнение строительных заказов и поставку сельхозпродукции. По этой схеме «заказчику» передавалась большая часть суммы, а Паршов с компаньонами довольствовались вознаграждением за услугу. Как выяснилось, некоторые фирмы, в которых Паршов числился генеральным директором, продолжают работать и обслуживают одно из коммунальных предприятий в Черкассах. Исходя из того, что единственным подозреваемым в создании сети фиктивных фирм оказался именно 23-летний на момент выдвижения обвинений Паршов, в преступной схеме ему отводилась малоквалифицированная роль зиц-председателя. Такие же выводы следуют и из определения Индустриального районного суда Днепропетровска от 15 октября 2013 года.

С августа 2015-го по август 2016-го Паршов проходил службу в воинской части №3057 под Мариуполем — это учебный центр Национальной гвардии Украины в поселке Калиновка, к которой официально были приписаны карательные батальоны «Донбасс» и «Азов». Непосредственно он числился в 18-м полку оперативного назначения в составе восточного территориального командования вооруженных сил Украины. Имел позывной «Боксер» — увлекался силовыми единоборствами, однако, по воспоминаниям сослуживцев и командиров, которых сегодня цитируют украинские СМИ, в особом геройстве замечен не был, но в общении аттестовал себя убежденным украинским националистом. «Настоящий фашик» — так называли его сослуживцы. По неподтвержденной официально информации, до службы в Нацгвардии успел повоевать в нацистских батальонах «Азов» и «Карпатская сечь» (первый преобразован в полк спецназначения МВД, второй расформирован. — Прим.).

Украинские СМИ со ссылкой на безымянные «источники в спецслужбах» сообщают, что на территории России у Паршова остались гражданская жена и ребенок, а детство он провел в Рязани. Однако из расследования украинского журналиста Анатолия Шария и его коллег известно, что отец Паршова, Александр, влачит сегодня жалкое существование на окраине Севастополя — беспробудно пьет и фактически бродяжничает, а сам Павел еще в ранней юности примкнул к местным скинхедам и задолго до «национальной революции» сделал заметную татуировку — свастику. Об этой яркой детали корреспондентам рассказали соседи его отца. Не верить им нет причины — за 23 года попыток украинизации в Севастополе возникла немногочисленная, но активная националистическая ячейка. Среди выходцев из города русской воинской славы депутат Рады от националистической партии «Свобода», командир батальона «Донбасс» и даже пресс-секретарь запрещенного в России «Правого сектора».

Портрет убийцы Дениса Вороненкова в обрамлении украинских реалий выглядит непротиворечиво: мальчик из неблагополучной семьи, познакомившийся с криминальным миром как раз в канун первого «майдана», сложившийся украинский нацист. Такие персонажи чаще других фигурируют в криминальных сводках, из них формировались «сотни самообороны», а позже и карательные батальоны. Справку «участника АТО» и удостоверение бойца Национальной гвардии в этих кругах все еще считают пропуском в лучший мир и индульгенцией за любые преступления, поэтому нет ничего странного, что эти бумажки Паршов взял с собой. В некоторых случаях они работают: убийцы Олеся Бузины, напомним, были освобождены из-под стражи в том числе на основании «патриотических» характеристик и факта добровольного участия в АТО. Такие люди являются простейшими объектами вербовки со стороны украинских спецслужб и первыми кандидатами на выполнение провокаций — ведь почти у каждого в биографии есть преступный эпизод, который будет предложено искупить новым. Благо школу убийства в «зоне АТО» они прошли, а их грехи, включая смертные, патриарх-расстрига Филарет готов отпускать оптом.

С ног на голову портрет Паршова перевернул только советник главы МВД Антон Геращенко, спикер «партии войны». В его описании Паршов из мелкого афериста и образцового украинского патриота превращается в глубоко законспирированного предателя и опытного диверсанта, подготовленного в школе ФСБ, «созданной во времена сталинского НКВД». Обучался он в ней, по всей видимости, заочно, коль скоро, со слов того же Геращенко, ни разу не пересекал границ Украины. Ну да ловить Антона Геращенко на слове — занятие бесперспективное, простейшая логика и доводы рассудка рикошетят от его обильного тела и не делают понятнее мотивы преступления. Среди которых помимо «мести ФСБ» уже названы криминальные связи и долги покойного, личная неприязнь и другие оригинальные версии.

Версия, запрещенная на Украине

Возможно, ключом к трагедии Паршова и Вороненкова станут заявления коллеги последнего по Госдуме и политической эмиграции Ильи Пономарева, обвинившего генерального прокурора Украины Юрия Луценко в том, что тот подставил беглого депутата. «Утечка через генпрокурора Луценко не была запланирована, и для Дениса это было шоком и неожиданностью. Военные прокуроры предполагали, что про Вороненкова станет известно уже на процессе, когда там объявят его показания», — заявил Пономарев.

Где будет похоронен убийца российского депутата Павел Паршов, пока неизвестно
Напомним, что в декабре прошлого года, вскоре после получения Вороненковым украинского гражданства по упрощенной процедуре, Луценко публично объявил его ключевым свидетелем против Виктора Януковича, а равно носителем самых сокровенных тайн российской политики. Однако Вороненков не спешил шокировать украинцев и их западных партнеров сенсационными разоблачениями: в его интервью много места уделялось личным переживаниям и рассуждениям об украинской свободе, но не было ничего, что можно подшить к «делу Януковича» или использовать в качестве доказательства «российской агрессии». Именно поэтому Вороненкова с февраля перестали приглашать в эфиры украинских СМИ, а охрану важной персоны и его супруги несли всего два человека.

Не получилось ли так, что, обещав украинским прокурорам некие неопровержимые доказательства «российских преступлений», Вороненков попросту решил за счет доверчивых украинских спецслужб свои специфические проблемы с законом в России — получил гражданство и иммунитет от экстрадиции. Взамен он ничего, кроме красивых слов и кулуарных сплетен, гостеприимным хозяевам не предоставил и наверняка не мог предоставить — ничто в его биографии не говорит о допуске к гостайне или стратегическому планированию. Одним словом, с украинскими хозяевами Вороненков повел себя как человек, не зря обвинявшийся на родине в мошенничестве.

Гарантированно спасти и реанимировать разваливающееся дело против Януковича в этой ситуации могла только смерть ключевого свидетеля, раз уж в качестве источника информации он оказался бесполезен, но для «сакральной жертвы», подтверждающей правоту любых измышлений, подошел как никто другой. Тем более что со времен майдана производство таких жертв поставлено в Киеве на поток. Косвенное доказательство тому — неподдельный испуг, горечь и обида в последних высказываниях Ильи Пономарева, человека в иное время ироничного и уверенного в себе. Сегодня он не просто свидетель мифических «российских преступлений», но и объект, на встречу с которым в отель «Премьер-Палас» шел незадачливый Вороненков. И точно так же, как бывший коллега, он не может предоставить украинскому следствию никаких фактических данных, помимо пропагандистских баек о «сталинском НКВД». К его разочарованию, на мировом рынке русофобских заявлений давно наблюдаются перепроизводство, затоваривание и оптовые скидки.

Игра националистов

Быстрота, с которой Порошенко и Геращенко отреагировали на резонансное преступление, — отработанный, заданный программой, почти рефлекторный навык. Точно так же, спустя считаные минуты после появления информации в новостных лентах, Россия была обвинена Киевом в катастрофе малайзийского «Боинга», в убийстве Олеся Бузины, журналиста Павла Шеремета, адвоката Юрия Грабовского. Наверное, если бы Паршов остался жив и сам признался в убийстве по идеологическим мотивам — мол, Вороненков, во-первых — русский, а во-вторых — коммунист, и потому не достоин не только высокого звания гражданина Украины, но и жизни, — даже в этом случае киллер был бы объявлен русским диверсантом.

Сказать другое для Порошенко — это значит требовать расследования независимого от внешней и внутренней конъюнктуры и принять его выводы невзирая на лица. Куда проще свалить все на «российский след», а потом постараться лишний раз не вспоминать о деле. Поэтому до суда никак не дойдет дело Павла Шеремета, о котором за полгода не было сообщено ничего фактического, кроме возможной причастности к смерти журналиста боевиков из батальона «Азов». Даже агенты ФБР, с помпой приехавшие после убийства на Украину помогать следствию, на днях незаметно покинули Киев.
Несмотря на данные главным военным прокурором Анатолием Матиосом обещания, вот уже полгода не начнется суд над убийцами адвоката Грабовского, хотя они были задержаны спустя считаные дни после убийства. В архивах новостей остались только заявления коллег адвоката о давлении на них со стороны Матиоса, занимающегося, к слову, не только расследованием убийства Грабовского, но и курировавшего Вороненкова в Киеве. Вероятно, именно этот, приобретенный в беседах с бывшим российским силовиком опыт помог Матиосу рассмотреть беспилотные российские бомбардировщики в ночном небе Балаклеи.

Не только непрофессионализмом украинских силовиков, проявляющих сноровку только в борьбе с «сепаратистами», и возможной осведомленностью, если не сопричастностью руководства страны к резонансным делам объясняется усиленный поиск «агентов Кремля» на Украине. Проблема в том, что такую логику диктует внутриполитическая повестка, где националисты — коллективный Павел Паршов — перешли в наступление на президента, фактически взяв Порошенко в заложники. Только за последние две недели он дважды спасовал перед ними, узаконив блокаду Донбасса и введя санкции против российских банков — в ущерб стабильности украинской экономики, сотрудничеству с МВФ и собственному бизнесу. Сегодня разрозненная «партия войны» действует на шаг впереди Порошенко, не оставляя ему выбора и нагнетая обстановку. Он уже вынужден доказывать им свой патриотизм, теряя лицо и вызывая своими действиями и решениями недоумение за границей и внутри страны, среди потенциальных и ситуативных политических союзников.

Выйти из круга националистической риторики и образа действий, в который они сам себя загнал, Порошенко уже не может — ему недвусмысленно объявили войну «системные» националисты, подписавшие на прошлой неделе объединительный манифест. Им в свою очередь оказывают моральную поддержку оппозиционные парламентские фракции, обиженные президентом бизнесмены и чиновники, глава МВД. Порошенко не остается ничего иного как закрывать глаза на тысячи бродящих по Украине вооруженных «ветеранов АТО» и тонны расползающихся по стране боеприпасов. Сегодня он вынужден быть главным радикалом, и пока «школа НКВД» действует на украинских и некоторых западных слушателей, он будет видеть ее выпускников даже у себя под кроватью, лишь бы ненароком не разозлить патриотов. Это значит, что о мире и росте благосостояния граждане Украины могут забыть — манифест украинских националистов не предполагает решения иной задачи, кроме продолжения гражданской войны до последнего украинца.

P.S. На кадрах убийства видно, как Паршов догоняет Вороненкова, окликает его и что-то говорит в лицо, прежде чем начинает стрелять. Криминалисты увидят в этом однозначное свидетельство непрофессионализма киллера, и без того очевидное, но для остальных больший интерес представляют «напутственные» слова Паршова. «Вот тебе за ваш Крым!», «Привет от побратимов!», «Слава Украине!» — любая из этих фраз может стать иллюстрацией к войне новых и старых украинцев между собой.